Итак, почеркушки про стеклянную статую обрели плоть.
Это ад и поток сознания.
Нет, не так: это одностороннее R со стеклянной статуей - а статуей ли?..
Эстетам лучше не смотреть. Мало ли что.
Горьковатая немного лиричная зарисовка без начала и конца. По крайней мере, я так это ощущаю.
Весь день это собиралось из отрывков, потом я это шлифовала, но шлифовка особенно не помогла, как видно.
Ледяной АполлонОн сидит в самой развязной позе, закинув руки за голову, положив ногу на ногу и почему-то чуть приоткрыв рот. Обнаженный по пояс, невыразимо прекрасный, такой холодно-идеальный.
Каждый раз, увидев его, я с трудом подавляю желание...чего-то.
Пустое, бездушное стекло. Бесполая статуя, хоть и изображающая мужчину.
Но сегодня уже не время.
Как жаль, что он неживой. Впрочем, какая разница?
Наверное, когда-то он был жив, а потом попросту...
...Я целую стеклянную статую, своего ледяного Аполлона.
Касаюсь губами стеклянных губ и подавляю желание отстраниться - он встречает мой поцелуй холодом.
...замерз.
Ничего, согрею.
Покрываю застывшее лицо мелкими поцелуями - прозрачные (полные слез?) глаза, прямой нос, рубленые скулы, обвожу языком ушную раковину, подаваясь вперед - касаюсь грудью литой обнаженной груди и чувствую, как твердеют от холода (от холода ли?) соски под тонкой тканью платья.
Может быть, он и правда жив, просто не хочет...
Плевать.
Снова возвращаюсь к его губам и стараюсь поцеловать глубже, так глубоко, как только можно - но у Аполлона вместо рта неглубокая выемка, а языка нет вовсе, и на поцелуй он не отвечает. Стеклянная щека затуманивается от моего дыхания - неровного, сбитого.
...не хочет тепла?
...Цепляюсь вспотевшими руками за ледяную мускулистую шею и отчаянно пытаюсь запустить пальцы в гладко зачесанные кудри моего Аполлона. Иначе я, сидящая верхом на его бедрах в бесстыдной, интимной позе, съеду вниз по его гладким ногам.
Будь он живым, я была бы рада оказаться у его ног.
Будь он живым, он не позволил бы мне сейчас съехать.
Будь он живым...
* * *
Пронзительным йодлем взрывается телефон, болезненно напоминая о том, что мне не отогреть моего Аполлона и о том, что я не смогу более попытаться этого сделать.
Губы сами кривятся в странной ухмылке - смущенной, отчаянной и вместе с тем виноватой.
- Прости.
Касаюсь губами его виска, еще хранящего тепло моей руки.
Аполлон провожает меня пустым взглядом стеклянных глаз.